Каменное эхо - Страница 79


К оглавлению

79

Несмотря на некоторое несоблюдение технологии, скалолазная смесь работала не хуже обычного, и к выходу я вскарабкался без проблем. К этому времени свет в дыре совсем померк, и я ничуть не удивился, обнаружив снаружи поздний вечер. Наверху, наверное, еще было светло, но ущелье заливал полумрак, книзу сгущающийся в непроглядную тьму. Я осторожно пополз к выходу, стараясь производить как можно меньше шума — что бы ни скинуло меня в эту дыру, вряд ли оно тут же сдохло от огорчения, убедившись, что достать меня невозможно. Может, конечно, оно потеряло меня из виду и тут же про меня забыло — рассказывали нам на какой-то лекции про таких тупых тварей. Но они, помнится, были не крупнее лягушки, питались мошкарой и уж точно не умели летать. В голове улеглись последние впечатления, и я уже почти был уверен, что меня просто пыталась заклевать очень большая птица — та самая, чье гнездо я видел на краю уступа, приняв его за дерево.

Возле самого выхода камень был порядком издолбан и исцарапан. Вроде бы раньше такого не было. Я собрался выглянуть и только тут сообразил, что буду отлично виден на фоне подсветки из глубины пещеры. Мысленно выругавшись, я быстренько развеял заклинание и замер, прислушиваясь, — а ну как огонек и возня, производимая мной, уже пробудили мою птичку? Но снаружи было тихо. Я осторожно высунул голову над краем пещеры и принялся оглядывать окрестности. Скалы, скалы, темнота… а вот и она — я быстро пригнул голову, хотя замеченная мною тень не шевелилась. При спокойном рассмотрении птица оказалась не такой уж громадной — ну, с лошадь размером. Я ожидал увидеть что-то крупнее раза в три, а то и четыре, а тут — ну, большой орел, подумаешь. Бывают такие, я читал, запросто таскают овец из стада. Этот, правда, был намного больше описанных, но все равно: ничего сверхъестественного. Во всяком случае, ничего такого, что могло бы представлять серьезную проблему для боевого мага. Я подготовил заклинание Стрелы Огня, примерился… и передумал. Пусть живет. Попробую проползти тихонько — если проснется и бросится на меня, тогда, конечно, ничего не поделаешь — буду защищаться. Наверное, правильнее было все же поджарить ее сразу, но у меня рука не поднялась — мало того что спящего убивать, так еще и в родном доме, можно сказать. Я даже возгордился немного от своего благородства. Окончательно утвердившись в своем решении, вылез из дыры и пополз прочь от этого места, временами поглядывая через плечо. Мне постоянно чудились движения и звуки со стороны оставленного гнезда, я, вздрагивая, разворачивался с приготовленным заклинанием, но ночной воздух оставался спокойным и безмолвным. Выждав немного, я продолжал свое движение. Так, замирая от каждого шороха, нервно дергаясь и выворачивая шею в попытках смотреть за спину, я отполз от злополучной пещеры.

Но окончательно успокоился, только когда спустился вниз настолько, что стали различаться детали на дне ущелья. Истинным зрением, разумеется. В обычном зрении меня окружала такая густая темнота, что не было никакой разницы — открыты глаза или нет. Не было видно ровным счетом ничего, только взглянув наверх и пристально присмотревшись, можно было различить ломаную полосу поперек неба, чуть менее черную, чем весь остальной мир. «Вот так, наверное, выглядит душа моего учителя», — подумалось вдруг. Я поежился, включил обратно истинное зрение и пополз дальше. Хорошо все-таки, что я — не простой человек.

До дна ущелья я добрался, когда уже занималось утро. Вокруг было все так же темно, но уже не приходилось напрягать зрение, чтобы разглядеть полосу неба между горными кряжами. Я с удовольствием прошелся по ровной поверхности, потянулся, удивившись, что совершенно не чувствую усталости. Потом вспомнил, обозвал себя придурком и разомкнул канал боли.

Ой-ей-ей, лучше бы я этого не делал. По правой ноге будто раскаленным топором треснули — я заорал так, что с гор камни посыпались, упал плашмя на землю и, продолжая вопить, но уже потише, принялся замыкать канал обратно. Попытки с восьмой у меня получилось, я замолк и остался лежать, весь взмокший, тяжело дыша и боясь пошевелиться: казалось, что боль никуда не ушла, а только затаилась, и стоит мне чуток двинуть ногой — набросится с еще большей силой. Отдышался и задумался. Очевидно, продолжать свое путешествие мне пока не стоит. С замкнутым каналом, не чувствуя усталости и боли, я могу спокойно шагать хоть сутки напролет, но чутье мне подсказывает, что лучше так не делать.

Инстинктивно мне хотелось убраться подальше, пока Урсай не вернулся в замок и не обнаружил пропажу любимого ученика. Но, размышляя логически, не имеет никакого значения, как далеко я успею добраться. Если он захочет меня найти, то сделает это запросто. Даже я сам смогу без труда пройти по своему следу. Скрывать я его и пытаться не стал — не тот случай. Удирай я от любого другого мага, я бы потратил кучу времени на заметание своих следов, потом на уничтожение следов этого заметания, потом на скрывание следов уничтожения заметания… и так далее, на сколько терпения хватит. Но я-то пытался удрать от самого сильного мага современности. Сдается мне, заметай я свои следы или, наоборот, рисуй через каждые пять шагов стрелки в направлении своего движения — для Урсая не будет большой разницы.

Единственной моей надеждой было выбраться из гор и затеряться в населенной местности раньше, чем Темный обнаружит мое исчезновение. И тогда, возможно, он плюнет и решит, что завести нового ученика будет проще, чем найти пропавшего. А единственный способ осуществления этой надежды — быстренько наткнуться на караван, поскольку пешком я вряд ли далеко уйду. Ведь не привиделись же мне тогда ползущие по дну ущелья точки? Да и дорога здесь определенно наличествовала.

79