Каменное эхо - Страница 75


К оглавлению

75

— Привет, — сказал он радостно.

Я нахмурилась и ответила осторожно:

— Привет…

Незнакомец смутился:

— Э… Ты… М-леди, вы меня не помните?

Я виновато улыбнулась и покачала головой.

— Я Гастен, Гастен Кафра-и-Фернес. Мы с вами в холле академии здешней познакомились.

А, точно! Мекампец-заклинатель с фамилией, как лошадиное фырканье. Я кивнула:

— Вспомнила. Простите, Гастен, столько событий произошло, что впору свое имя забыть. Как дела? Понадобились ваши умения?

— Слава Калиде, нет. Я был неподалеку, вместе со всеми сдерживал прорыв Тьмы, хотя, признаться, моя лепта была невелика. Скажу честно, в основном я тратил силы на собственное выживание. Смею предположить, что тем же занималось и большинство остальных магов. К счастью, на это моих сил хватило, и дела мои теперь уже в полном порядке.

Все это, конечно, хорошо, но что он, интересно, в моем сне делает?

— Рада за вас. Домой собираетесь?

Он кивнул:

— Да, фактически уже сегодня. Но скажите, как ваши дела? — спросил он, выделив слово «ваши». — Слышал я, что орден обвинил вас в черной магии?

Я кивнула:

— Было дело.

— В таком случае, видя вас на свободе, смею предположить, что обвинение снято?

— Нет. Не снято. И я вовсе не на свободе, а сижу в камере в резиденции ордена в предвкушении приговора.

Гастен несмело хихикнул.

— Понимаю вас, мне тоже не хотелось бы говорить о таком, произойди подобное со мною самим. Куда вы идете? Я полагаю, ваша цель недалеко, но все равно был бы счастлив составить вам компанию.

Я покачала головой:

— Нет, моя цель очень далеко. И боюсь, нам не по пути.

Мекампец погрустнел, потом нахмурился.

— В таком случае, хочу заметить, что для долгого пути вы неподобающе легко одеты. — Он ухватил край моей накидки, и брови его недоуменно взметнулись. Довольно бесцеремонно Гастен пощупал мое плечо и воскликнул: — Святая Калида, вы же насквозь мокры! Вот что: возможно, я вам совершенно не нравлюсь и мое общество вас напрягает. Пусть так, в любом случае мы вскоре расстанемся, и я, скорее всего, никогда больше вас не увижу. Но сейчас вы пойдете со мной, выпьете кружку горячего вина, и я распоряжусь найти вам более подобающую одежду, — и, видя мою растерянность, добавил: — Не спорьте. Я настаиваю.

Я покачала головой и сказала жалобно:

— Гастен, ты мне всего лишь снишься. Поэтому я могу тебе сказать, что ты мне симпатичен, но детей я от тебя рожать бы не стала. А теперь исчезни, пожалуйста, и не отравляй мне последние мгновения моего существования.

Я попыталась вырвать руку, но мекампец не отпускал, сжав ее, словно клещами. Ого, я бы и не подумала, что в его худощавом теле таится такая сила.

— Может, я вам и снюсь, но вы-то мне не снитесь, — выпалил он и добавил просительным тоном: — Умоляю вас, пойдемте в тепло. Иначе вы наверняка подхватите простуду.

Я криво улыбнулась.

— А, бросьте. Кашель ничуть не помешает мне на эшафоте.

В глазах мекампца что-то промелькнуло, и он, не говоря более ни слова, схватил меня за руку и потащил по улице. И, что особенно удивительно, я покорно последовала за ним. Ну до чего странная вещь эти сны!

В обычной ситуации двух хороших кружек горячего вина, да еще и на пустой желудок, мне бы вполне хватило, чтобы начать выписывать кренделя на ходу и орать непристойные песни. Но сейчас случилось обратное — голова прояснилась, и словно бы спал какой-то дурман, затуманивший мое сознание с того момента, как я легла прикорнуть на деревянном топчане в маленькой зарешеченной нише. Я сидела, завернувшись в принесенный хозяином заведения плед, и с наслаждением ощущала, как в заледеневшем животе потихоньку разгорается жаркий костер. По рукам и ногам разливалось блаженное тепло, голова же была ясной и холодной. «А вдруг я не сплю?» — одной этой мысли, появившейся в конце второй кружки, было достаточно, чтобы хмель мгновенно выветрился. Итак, я уснула в камере и тут же оказалась на улице… где? Вроде бы возле бакалейной лавки. Да… точно. Там еще как будто кто-то стоял у входа и таращился на меня, вылупив глаза. Возможно ли, что какое-то колдовство перенесло меня из камеры на улицу? Несмотря на жар от камина, теплый плед и выпитое вино, в желудке у меня похолодело. Я взяла кружку, попыталась глотнуть, но в ней уже ничего не было. Заглянула внутрь — пусто. Поставила кружку, отметив, что пальцы — дрожат.

Невозможно. Такого колдовства не бывает. Но даже, допустим, бывает. Допустим, это какой-то хитрый вариант межпространственного портала. Тогда почему я не шлепнулась спящая на мостовую, а очнулась вполне себе бодрствующая, на ногах и идущая куда-то? И, в-третьих… шрацблат! Холодок в желудке превратился в ледяной ком — накидка! Негнущимися пальцами я залезла под плед, нащупала край накидки и вытащила наружу. Покрутила, присмотрелась, и ледяной ком превратился в ледяную же глыбу — в уголке черной нитью были вышиты буквы «ИН». Сама вышивала. Я вообще не большой любитель возиться с нитками и иголками, но уж больно мне эта накидка нравилась. Я месяц ее искала, когда потеряла, а потом месяц убивалась. М-да. Поверить в то, что некое заклинание совершенно невообразимым способом в мгновение ока вытащило меня из орденских застенков (наверняка хорошо защищенных от всяких таких заклинаний), — это я еще могу. Но вот что оно одновременно отыскало где-то мою любимую накидку и бережно меня в нее завернуло — в это я, извините, не поверю. Не-воз-мож-но! Смирись, Ирси, ты спишь. Смирись, иначе пробуждение будет слишком болезненным.

75