Каменное эхо - Страница 73

— И чтобы никакого вина! — закончил светляк погромче, дождался радостных кивков и удалился. Двое оставшихся синхронно повернули головы в мою сторону. М-да, похоже, побыть наедине с собой мне тут не светит. Ну и демон с ними, пусть смотрят…

Я ожидала ехидных комментариев и сальных шуточек, но охранники молчали. Встала, застегнула штаны, с наслаждением потянулась и хлопнулась на топчан. Что бы там ни творилось с этим миром, немного поспать мне не повредит.

Сколько я проспала — неизвестно. Окон поблизости не было, освещение в коридоре было искусственным, охранники на мои многочисленные попытки выяснить, сколько времени, среагировали лишь однажды.

— Заткнись, — безразличным голосом отозвался один из них на мое очередное: «Ну, вам жалко, что ли, сказать, который час?» — а не то без еды останешься.

И я заткнулась. Не то чтобы испугалась угрозы, просто не было смысла. Видно же, что их я так не разговорю. И принялась маяться бездельем. Ненавижу это занятие.

Не знаю, сколько прошло времени, я один раз поела, два раза подремала и уже с нетерпением ждала чего угодно. Обычно откровенного безделья меня хватало максимум на полдня, после чего я бросалась искать себе дело и обычно находила. Но чем заняться здесь? Я пробовала заняться физкультурой, математикой в уме, сочинением стихов, подсчетом всякой ерунды — камней в стене, годовых линий на топчане, царапин на решетке… но все мне быстро надоедало, я вскакивала и принималась в нетерпении ходить по камере. Светляки сидели преимущественно молча, изредка перебрасываясь короткими негромкими фразами. В какой-то момент в коридоре послышалось звяканье и шаги, я вскинулась, но это оказалась всего лишь смена охраны. Еще два типа в серых робах, меня скоро от них тошнить начнет. Один из новоприбывших держал в руке связку ключей. Светляки негромко пообщались, бросая на меня короткие взгляды, я прислушалась, но доносились только обрывки фраз: «…Мирна сказал… черная магия… прорыв Тьмы…» и «ведьма…». Последнее прозвучало несколько раз, при этом все четверо постреливали в мою сторону косыми взглядами. Потом ключи перекочевали к старой смене, новоприбывшие разместились за столом, а их предшественники удалились в сторону выхода. Звяканье, удаляющиеся шаги, и опять все стихло.

— Может, хоть вы мне скажете, сколько сейчас времени? — спросила я безнадежным тоном. Тишина. — Ну и черт с вами!

Я легла на топчан и прикрыла глаза. Поерзала, пытаясь устроиться поудобнее — после предыдущих лежаний на голом дереве у меня уже порядком ныли бока. Проклятие!

В коридоре вновь послышались шаги и отголоски негромкого разговора. Я встрепенулась — вряд ли местная стража менялась так часто. Да и один из голосов показался мне знакомым. Я с нетерпением принялась вглядываться в полумрак коридора. Один из вошедших остался возле входа, я видела только его темный силуэт, а второй прошел к моей камере. Так и есть! Я не сразу узнала ректора — на нем был плащ с капюшоном. Причем плащ изрядно промок, видимо, на улице шел дождь.

— Милорд Тавин, — позвала я громко, словно опасаясь, что он меня не заметит. Кроме шуток, никогда еще я так не радовалась виду ректора. Тавин молча подошел к решетке, расстегнул плащ, со вздохом присел на корточки и посмотрел мне в глаза. Улыбка сама собой сползла с моего лица.

— Зачем? — спросил он голосом, преисполненным отчаянного непонимания. — Зачем ты утаила эту книгу?

И он туда же! Далась им эта книга, Шихар пожри их всех, вместе взятых!

— Мирна уверен, что ты сговорилась с Урсом Ахмой и несла книгу ему, но я так не думаю, — продолжал ректор. — Может, ты все же просветишь меня?

Я пожала плечами:

— Сдуру, выходит.

— Сдуру? — Ректор встал, заложив руки за спину, сделал три шага в сторону. — Сдуру?! Эта книга несет в себе опасность большую, чем весь список, который ты подписывала при поступлении в академию. И только посмей сказать, что ты этого не понимала. Нет, ты понимала! Ты сознательно пошла на преступление, и я хочу знать — зачем?

Милорд Тавин два раза прошелся перед решеткой, потом остановился и посмотрел на меня:

— Кому другому я бы еще мог поверить, но тебе — нет. Ты отлично осознавала, что делаешь. Осознаешь ли ты сейчас, что фактически находишься под обвинением в Темном Замысле? Что самое меньшее, что вынесет тебе трибунал в самом благоприятном случае и с учетом всего моего влияния, — это Обет Забвения?

Я подозревала нечто подобное, но слышать подтверждение из уст ректора было по меньшей мере неприятно. В ушах зашумело.

— Хорошо, я скажу. Вы лучше меня знаете, что за последние столетия мы многое утеряли из доступного ранее. И, продолжаем терять с каждым годом, потому что с каждым годом все большая и большая часть магии становится «запретной». Да я знаю, чем оправдываются светляки, — дескать, следует ограничить силу, которая может оказаться в руках одного мага, поскольку всякий маг всего лишь человек и подвержен всем человеческим слабостям. Хотя при этом ни для кого не секрет, что сами они запретной магией вовсю пользуются, видимо считая себя непогрешимыми. Хорошо, обеспечить безопасность мирного населения — цель благородная, но почему такими методами? Где та граница, до которой следует ограничивать ту самую силу? Эдак скоро запретят любое оружие, потому что его владелец может взбеситься и наброситься на людей. Запретят острые предметы — по той же причине. И еще запретят открывать рты, потому что произносимые слова могут смутить чьи-то некрепкие умы и привести к смуте. Пожалуй, тогда они и в самом деле добьются того, что жить в этом мире будет совершенно безопасно. Вот только не имея стрел, чтобы подстрелить себе дичь, не имея ножей, чтобы резать хлеб и мясо, мы поневоле начнем питаться ягодами и одеваться в плетенные из травы одежды, потому что игл у нас тоже не будет. А не смея разговаривать, мы скоро разучимся это делать вообще и окончательно одичаем!